Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Я дышу очень громко и часто, в голове одновременно миллиард мыслей и так пусто, что ни одну не вытянуть.
Меня рвет где-то внутри не прекращая.
В голове по виску бьет чей-то голос, вроде как собраться, нужно собраться и успокоиться. Сейчас важно себя собрать и держать в кулаке.
Больно - это когда не хочется плакать. Не хочется вообще ничего, только бы исчезнуть везде, не существовать впринципе.
Меня охватывает страшная паника, сильнее которой я не испытывала еще ничего.
Даже не получается смотреть в одну точку, внимание не фокусируется, настроек нет впринципе.
Собраться. Дожить до конца рабочего дня. Потом упасть на поверхность и уничтожить себя.
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
растираю глаза после общества мертвых поэтов.
растягиваюсь в разные стороны на своем неодноместном диванчике, вытирая сопли. как люди жили,как тонко чувствовали!
Как, черт возьми, я люблю эту деградацию во время болезни!
Я же в душе не была уже дня 4!
Питание у меня заменяют конфеты, одежду на мне меняют заинтересованные лица, а я лежу, реву (правда редко), улыбаюсь (что-то часто) и болею (ну это закономерно).
И мужчина ведь у меня ну просто золото! Я говорю "будем смотреть смазливые мелодраммы с хорошим концом", а он "скажи какие,я скачаю". я ему "шапку купи!", а он "хорошо", я тогда говорю "ты спишь с кем-то еще", а он "нет". Я уже не знаю что придумать чтобы услышать "родная, иди-ка уже на **й".
И главное, ну я же реально воняю! 4 дня! КАК ОН ЭТО ТЕРПИТ?!
Лежу я значит, смотрю неспящие в сиэтле,и мир обретает смысл.
четыре часа разговаривала с Владом по скайпу голосом. Ощущения- вау.
Вообще многие слова уже совсем изменились.
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
Доступ к записи ограничен
medsestry mne lukavo ulybautsa so vcherashnego vechera i daje ukoly stali delat' akkuratnee i poobeshali obezbolivaushee kolot'.
iz razvlechenij,pojaluj tolko progulyatsa v parke vozle bolnicy,poboltat' s cheknutoj sosedkoj,nabludat' kak druzja poznautsa v bolnice.
voobshem u menya vse horosho,spasibo,chto sprosila.
Я страшно устала, мне хочется рассказать маме и диме о том,что у меня уже неделю снова страшно сильно болит живот, что трясет меня не просто так, но я знаю как они отреагируют и молчу. И еще наверное они ничем не помогут,но мне просто хочется чтобы меня пожалели и успокоили,и в очередной раз сказали,что все совсем скоро будет хорошо.
Глаза снова станосятся красными и по щекам бегут пару этих дурацких слезинок. Я пытаюсь анализировать и понять,была я такой всегда или это побочное действие таблеток.
Олег делает вид,что все в порядке,что я как будто бы не реву на рабочем месте и начинает поднимать трубку сам.
Я сижу с этой дурацкой неотпускающей ни на секунду болью в животе и даже не пытаюсь ничего с ней делать. Мне кажется мне осталось только постоянно реветь.
Сегодня я приду домой,опять буду ворочаться всю ночь,не зная в какой позе боль станет слабее,а под утро на пару часов засну.
A woman left lonely сегодня пела Дженис в метро.
Время на работе так апатично тянется, что успеваешь подумать обо всем.
Мне вдруг снова стало неожиданно (ну конечно,какой сюрприз!) грустно и захотелось встретиться с кем-нибудь малознакомым и что-нибудь рассказать. В голову пришла только Маша,да и историй никаких у меня нет.
Мне страшно холодно, и в офисе я сижу в куртке. Мне нужно постоянно хлопать по клавишам,чтобы ВА в соседнем кабинете думал,что я плодотворно работаю, поэтому я уже пересмотрела все знакомые мне сайты, поговорила со всеми,с кем только могла найти о чем заговорить. По-скорей бы включили отопление. Почему-то осенью я всегда хочу скорей зимы. Не потому что праздники или потому,что Влад станет на год старше, а потому что мне нравится это состояние как бы безопасности,когда ты утром просыпаешься,завернутый в теплое одеяло и начинаешь про себя думать,что одеть и чем позавтракать, чтобы полежать еще хоть чуть-чуть в тепле.
Немного хочется в школу, немного вернуться в Варшаву, немного просто полежать одной в ванне пару дней.
И из-за таблеток я правда какая-то черезмерно эмоциональная,что в сочетании с моей эмоциональной впечатлительностью от рождения, дает просто невероятные результаты. Я могу расплакаться,если забуду, куда положила ключи и уже опаздываю.
Всем вокруг почему-то плохо, и ко мне по-привычке идут за советом. И мне правда хочется помочь, только это как сломать ногу,когда идешь на рекорд на стометровке.
Опять апатичная безидейная варшава меня накрывает с головой, так, что хочется только смотреть фильмы, один за другим, не вылазя из постели, не делать ни-че-го и ждать, когда меня в очередной раз встряхнет.
трясет,из глаз и носа вытекают жидкости, глотать больно, уши тоже болят и постоянно заложены, мне так обидно!
Само ощущение того,что увидеть тебя невозможно еще до вторника, вызывает во мне унылую беспомощность, которая так идеально гармонирует с болезненным видом.
Люди на улице смотрят на меня как ненормальную. Ну что,мне холодно! Это вы по такому ветру почему-то ходите в маечках, а я уже натягиваю под джинсы колготки.
Я поскорее хочу в Варшаву, где можно будет зарыться в пушистое одеяло голышом, заказывать рыбу в тесте и одну пиццу на двоих, смотреть фильмы и спать сколькоугодно.
Мне холодно. Я ритмично трясусь и пальцы выбивают каждой буквы по два раза.
Вот сейчас придумаю какую-нибудь глупость и пойду искать сапожки осенние,недорогие и охуенно красивые.
Боженька,пусть сапожки найдутся! И пусть курсовая сама себя защитит. Аминь.
Спасибо,Господи! Еще насчет курсовой разберись пожалуйста.
- Да, я приду туда ради вас, граф Балтимор.
- А как же ваша жена, леди Уинтлерой, граф Берримор? Вы оставите супругу коротать вечер а одиночестве, со стихами Бернса?
- Она... она упала с лошади, граф Балтимор.